ГЛАВА 3
Кулиев и Секира, съехавшись на креслах, словно на кате¬рах в тихом озере, плачутся на жизнь и прорабатывают со¬вместный план действий в Реальном Мире. Трудность их в том, что оба уже клан-лидеры, а не все знают, как и они не знали, что самая гадкая роль в любой байме — как раз и быть клан-лидером. Мальчишки рвутся создавать свои кланы, как же — глава, вожак, слово клан-лидера — закон, содержимое кланового сундука видит только он, а если в кланах высокого уровня этой функцией можно наградить и других членов клана, однако все равно брать из общего сундука может толь¬ко КЛ, что неимоверно льстит тинейджерам.
Но затем и они сталкиваются с тем, что игроки начинают говорить, что КЛ приворовывает из кланового сундука их общее имущество и перепродает через других чаров. А день¬ги то ли пользует на личное, то ли перепродает и переводит в доллары. Несчастный КЛ начинает оправдываться, тогда его обвиняют уже вслух, что с доспехами и оружием у них про¬двигается что-то очень медленно. Он кричит, что сколько сдают, столько и есть, доспехи пока делать не из чего, кейма-тов не хватает.
Ему в ответ, что они насдавали уже на сто тысяч доспе¬хов, а он пока что не сделал ни одного, в чем дело, куда дел? И почему нет высококлассного оружия? И тут клан-лидер догадывается, что надо записывать, кто что сдает и сколько. Велит отныне самим не складывать в общий сундук, а только ему в руки. А в сундук положит он, пересчитав и записав, ибо капитализм — это учет. Игрокам, даже честно складываю¬щим, это дополнительная трудность: ищи, вылавливай его, когда сундук — вот он, в любом варехаусе! Еще больше недо¬вольны те, кто в сундук ничего не бросал, но рассказывал, что сдает горы лута. Начинаются обвинения: ты нам не дове¬ряешь, это оскорбительно, как ты можешь, что за атмосфера в клане... а еще: уже наворовал, а теперь будешь учет вести, знаем-знаем таких...
Начинаются уходы из клана. Разносится весть, что в та¬ком-то клане глава — разводила и хапуга. КЛ, весь в дерьме по самые уши, оправдывается, оправдывается, оправдывает¬ся, и наконец появляется мысль: а на фига мне все это надо? Да ну его, это клан-лидерство, пусть другие хлебнут этого...

Аллодис внимательно следит за программерами, подби¬рает в команду энергичных и самолюбивых, готовых горы свернуть, если им дать такую возможность. К нам рвутся на работу, мы обещаем не только высокую зарплату, но и воз¬можность осуществить свои амбиции, работая над уникаль¬ными проектами, что, конечно же, потрясут мир.
Хронический недосып — постоянный спутник онлайно-вика. Даже если он свободный художник, не обязанный хо¬дить на службу. Тот недосыпает потому, что разрешает себе после работы поиграть часок-другой, но увлекается, играет до полуночи, а через два-три часа уже нужно подниматься, пить кофе и спешить на службу, а человек свободной про¬фессии просто живет в том мире постоянно, выходя лишь на торопливый обед и скомканный сон: как можно долго спать, когда твои соклановцы пошли бить мобов, ввязались в войну с соседним кланом или вообще куда-то собираются?
Я просматривал статистику и видел, что немало таких, кто играет по десять-двенадцать часов в сутки. Такая игра либо исключает работу вообще, либо человек приходит на службу, а там играет, лишь изредка, при виде появившегося босса, переключая экраны альт-табом. Или подбирает себе работу ночного сторожа в компьютерном клубе, чтобы иг¬рать сразу на двух-трех компах.
Аллодис постоял у меня за спиной, посочувствовал:
— Скоро нам впарят иски.
— За что?
— За все хорошее. Скажут, что именно из-за нашей бай-мы школьники плохо учатся, студенты убегают с лекций, супружеские пары разводятся, а какой-то дурак схватил руж-жо и начал стрелять в прохожих...
— У нас нет ружей, — напомнил я невесело.
— А кто будет вдаваться в тонкости? В прошлом году двадцать тысяч человек было убито из-за неверно налитого стакана водки — это нормально, никого не беспокоит, но ко¬гда один придурок зарезал другого придурка бензопилой, по¬чему-то потребовали запретить игру Дум!